Наши рабочие места меняются в соответствии с той работой, которую нам теперь приходится выполнять. Современный офис можно считать преобразованной фабрикой – или своего рода побочным эффектом бюрократизации производства. Сегодня большая часть монотонной примитивной работы, которой прежде занималось огромное количество офисных работников, выполняется с помощью компьютеров, и вследствие этого современные рабочие места все чаще оказываются приспособлены к новому типу задач.
Обычно этот новый тип офисной работы определяют термином «труд, требующий знаний», и именно он становится доминирующим в большинстве стран с высокоразвитой экономикой. «Труд, требующий знаний» – это не столько овладение готовыми формулами и ясное представление о различных производственных процессах, сколько умение приложить на деле теоретические познания и навыки. Результаты такого труда гораздо меньше зависят от того, как персонал выполняет подробные инструкции руководства, чем от совместной работы, при которой инициатива и сотрудничество важнее инструкций, обычно не выраженных прямо.
«Труд, требующий знаний» поначалу был привилегией научных работников, юристов и медиков. Этот термин, впервые введенный в 1960 году американским экономистом Питером Друкером (Peter Drucker) (во многих русскоязычных источниках Дракер прим.пер.), сейчас применяют в отношении большинства менеджеров, маркетологов и прочих руководящих работников. Друкер также впервые привлек внимание к той группе людей, которых он назвал «работниками знания».
По всему миру ряды «работников знания» пополняют программисты, дизайнеры программного обеспечения, лаборанты в клинических лабораториях, помощники юристов. В начале двадцать первого века рынок труда все больше превращается в рынок «труда, требующего знаний». Просто ознакомиться с инструкциями теперь явно недостаточно для роста. В развитых странах и правительствам и компаниям, чтобы обеспечить будущее процветание, необходимы именно «работники знания». Как в государственном, так и в частном секторах экономики, приоритетной становится способность приобретать и хранить знания, делиться и обмениваться ими.
Попавшие в ловушку традиций
Большинство «работников знания», однако, и в наши дни вынуждены сталкиваться с устаревшими условиями труда. Сейчас, когда работающим необходимы новые типы рабочих мест и новые возможности для того, чтобы совместно осмысленно трудиться, они оказываются в положении «белых воротничков» на фабрике – в среде, пригодной только для механистичного труда, с тейлористскими (названными в честь американского инженера Фредерика Тейлора 1856–1915) принципами эффективности.
Хотя в последнее время осознание важности «труда, требующего знаний» постоянно растет, понимание того, какие условия необходимы для его процветания, все равно существенно отстает. Поэтому и 40 лет спустя после того, как Петер Друкер разработал эту концепцию, он вынужден был признать: «В том, что касается производительности умственного труда, сейчас, в 2000 году, мы недалеко ушли от того места, где в 1900 году находилась производительнось труда ручного».
Производительнось ручного труда на протяжении двадцатого века возросла примерно в 50 раз – благодаря изменениям условий работы, в частности дизайна заводов и фабрик. Но можем ли мы быть уверены в том, что производительность труда умственного на столько же возрастет в двадцать первом веке благодаря изменениям в дизайне офисов? Что мы знаем о том, как оформление помещения, где проходит день работника умственного труда, влияет на его эффективность? Согласно докладу, опубликованному во влиятельном издании Массачусетского технологического института Слоун Менеджмент Ревю (MIT Sloane Management Review), «Таинственное искусство и научная основа деятельности «работников знания» (осень 2002), знаем мы об этом совсем немного. Американские авторы Томас Давенпорт, Роберт Томас и Сьюзен Кантрелл (Thomas H Davenport, Robert J Thomas and Susan Cantrell) показывают, что в наше время многие компании активно экспериментируют с дизайном своих рабочих мест, но это всегда обеспечивает их новыми знаниями. Согласно Давенпорту и др., дизайн рабочего места играет решающую роль в деятельности «работника знания», но мы так и не разобрались в том, как именно надо переделывать офисы, чтобы они соответствовали требованиям их труда.
Франк Даффи (Frank Duffy), председатель общества архитекторов DEGW plc Architects & Consultants и ведущий теоретик в этой области, подтвердил это в британском отчете, составленном по поручению Комиссии по архитектуре и строительству CABE (Commission for Architecture and the Built Environment). Он откровенно признал, что сейчас, в начале двадцать первого века, архитекторы знают о том, как оформление рабочего места влияет на эффективность работы, не больше, чем медики начала девятнадцатого века – до появления эпидемиологии – знали о том, как передаются болезни.
В книге «Место, где мы работаем» представлен первый обзор дизайна офисных помещений, в которых возможно успешное осуществление «труда, требующего знаний». Мы отобрали 43 примера из 16 стран, включая США, Великобританию, Нидерланды, Испанию, Японию, Францию, Норвегию, Турцию, Финляндию, Австрию, Данию, Чили, Китай, Южную Африку и Швецию, и они охватывают такие сферы деятельности, как бухгалтерия и аудит, юриспруденция и страхование, технология, средства массовой информации и музыкальные компании, благотворительность, производство автомобилей, киностудии, рекламные агентства, научные институты и правительственные учреждения. В этой книге показано, как различные организации удовлетворяют потребности работников «труда, требующего знаний», и даны примеры тенденций преобразования рабочих мест.
«Место, где мы работаем» – это третья книга серии, в которой мы исследуем изменение привычного офисного дизайна от приспособленного для осуществления руководства и контроля, что было так характерно для индустриальной эры, к новому, принадлежащему эре интернета, когда так важна постоянная взаимосвязь. Первая книга «Креативный офис» Лоренса Кинга (Laurence King. The Creative Office, 1999) показывала, как в крупных и недостаточно гибких корпораций формируется практика подражания более мобильным офисным дизайнам мелких, но знаменитых своей креативностью компаний. В книге утверждалось, что фиксированная выхолощенная рабочая среда уже не подходит для нового стиля командной работы, где все опирается на знания. Во второй книге того же Лоренса Кинга «Офис XXI века» (Laurence King. The 21st Century Office, 2003) описаны основные отличия современных мест работы от негибкой модели офиса, общепринятой в двадцатом веке. Речь здесь идет о новых принципах организации работы в двадцать первом столетии: она должна быть богаче событиями, менее привязана к определенному месту и как можно полнее соответствовать нуждам человека. По мнению автора, намечается существенный сдвиг, в результате которого можно будет отказаться от устаревших запретов на быстрые и дешевые способы добиваться эффективной работы.
В обеих этих книгах сделана попытка найти в рамках существующих теорий место и для сохранившейся практики, когда офисные здания заняты теми организациями, для которых они и были построены. В третьей книге трилогии, «Место, где мы работаем», акцент сделан на разработку офисов для «труда, требующего знаний», но подход к теме остался прежним. Все примеры вписаны в специально разработанную концептуальную матрицу – основу для рассмотрения новых стратегий дизайна, поддерживающего интеллектуальный труд.
Четыре «царства» для работников умственного труда
В книге «Место, где мы работаем» выделены четыре «царства» для работников умственного труда: корпоративное («Академия»), профессиональное («Гильдия»), открытое для широкой публики («Агора») и домашнее, или частное («Лодж»). Они «населены» ключевыми примерами новых проектов дизайна офисных помещений, осуществленных не ранее 2001 года.
По нашему мнению, каждый работник умственного труда стремится к балансу взаимоотношений – с коллегами по работе внутри своей организации, с коллегами по профессии, с клиентами, с друзьями и членами семьи. Собственно работать можно где угодно, но организации необходима своя стратегия создания и оформления рабочих мест, которая предоставила бы сотрудникам – а они в наше время более мобильны, уверены в себе и образованны, чем когда-либо в истории офисной работы – более широкий выбор того, где и как они будут работать.
Термином «Академия» описывается учебный кампус, в котором работодатель практикует совместный подход к работе, основанный на тесном взаимодействии. Его предшественником по духу – а может, и по точному архитектурному отражению идеи, – служил дворик внутри университетов.
«Гильдия» отсылает к сообществу профессионалов, специалистов в какой-либо области: ее историческим предшественником была средневековая гильдия, или сообщество ремесленников.
Термин «Агора» относится к публичным рабочим местам, открытым для города: его прообразом можно считать коммерческое и социальное сердце древних Афин – площадь в центре города.
«Лодж» – это проекты, объединяющие жизнь и работу, дома, одновременно выполняющие функции офиса. Такими были дома буржуа или фермы, где одновременно шла работа самого разного рода.
На диаграмме «Напряженность во время работы: как может быть организовано пространство для деятельности работников умственного труда» показаны все четыре типа рабочих мест для «труда, требующего знаний». По вертикальной оси отложен уровень корпоративного присутствия – от низкой к высокой степени «видимости». На горизонтальной оси – реальные условия рабочей среды, от работы в специально организованных интерьерах до совершенно открытых пространств.
Так, «Академия» – это учебный кампус в определенном специально выделенном месте, где высок уровень корпоративного присутствия. В «Агоре» уровень корпоративного присутствия также высок, но она не так герметична в своих взаимоотношениях с городом. В «Лодже» работа происходит в замкнутом пространстве, но с нулевым корпоративным присутствием. «Гильдия» сочетает определенную прозрачность условий работы с низким корпоративным присутствием.
Соотношение между условиями жизни и работы – между домом и офисом – отражено в левой части диаграммы. Оно выявляет трудности в достижении баланса в этой сфере и некоторую общую осложненность взаимоотношений для «Академиеи» и «Лоджа». Здесь напряжение между высокой и низкой видимостью – следствие обязательного присутствия на рабочем месте – ярко проявляется на индивидуальном уровне. Действительно ли «с глаз долой» приводит к «из сердца вон», когда речь заходит об очередном повышении? Можно ли управлять персоналом, если нет возможности контролировать его работу?
Напряжение возникает и между штатными сотрудниками и совместителями, избравшими так называемую «portfolio career» (работу в нескольких местах одновременно), – то есть между тем, чтобы во всем полагаться на работодателя, и, наоборот, рассчитывать только на свои силы и знания. Это показано в правой части диаграммы. Причина – карьерные трудности, возникающие в условиях, когда выполняемая работа открыта для всеобщего обозрения, нередко даже виртуальна, а не замкнута в корпоративном «контейнере». Подразумевается, что работать можно на фрилансе или по краткосрочным договорам, а не на надежной постоянной основе с долговременными гарантиями. Этот модуль показывает все аспекты возможностей для людей, которые предпочитают сами выбирать содержание своей работы и контролировать ее. «Академия», «Агора», «Гильдия» и «Лодж» выражают весь комплекс баланса и напряжения между организациями и их клиентами, между наймом и самостоятельной работой, между работой и личной жизнью и между рядовым членом коллектива и уникальным специалистом.
Чтобы поднять производительность умственного труда, необходимо уметь распознавать эти противоречия и считаться с ними. Речь, однако, идет не о том, как выбрать свой сектор. Четыре царства «труда, требующего знаний» могут существовать параллельно, причем так, что напряжение между ними и «противостоящие силы» будут обеспечивать устойчивое равновесие. Давайте рассмотрим поближе эти четыре царства и те проекты, которые мы отобрали, чтобы проиллюстрировать формирующиеся модели.
«Академия»: учебный кампус
Термином «Академия» описывается такой корпоративный офис, в котором удобно делиться знаниями с коллегами в академический учебной среде. Тенденция знаменует собой возвращение к ценностям основанной Платоном в древних Афинах Академии, где велись философские и научные дискуссии, – модели, ставшей прообразом современного университета.
Для более полного понимания архитектурных особенностей «Академии» нужно обратиться к средневековой английской архитектуре, первым колледжам Оксфорда и Кембриджа, в которых сформировалось подобие корпоративного стиля жизни: вокруг квадратного двора были расположены часовня, библиотека, общий зал, жилища ректора, преподавателей и студентов. Архитектор Уильям Уинфорд в 1349 году создал в Оксфорде Новый Колледж – первый образец этого стиля, затем Реджинальд Элай в 1448 году разработал дизайн Колледжа Квинз для Кембриджа.
В наши дни многие идеи организации пространства и продуктивного процесса обучения, связанного с воспитанием, наставничеством, обменом идеями и научными исследованиями, проникают и в эти замкнутые кампусы. Крупные корпорации стремятся разместиться поближе к университетам, где для них готовят будущие кадры. Этот подход – порождение современных теорий менеджмента, таких как «открытые инновации» Генри Чесброу (Henry Chesbrough) из Гарвардского университета. Чесброу считает, что компании должны обновляться, становясь более открытыми, и больше полагаться на внешние источники знания, потому что «распределение знания выплеснулось за пределы важнейших исследовательских лабораторий – оно стало доступно другим компаниям, университетам, национальным лабораториям, отдельным клиентам, промышленным объединениям и пр.»
Близость биотехнологической компании Genzyme к Массачусетскому технологическому институту (стр. 64) – яркий пример этой тенденции. Здание Genzyme пространственно организовано вокруг великолепного открытого атриума, благодаря которому оно наполняется естественным светом, поступающим снаружи. Это ли не метафора обмена знаниями? Сходную тактику применяют и при проектировании главных зданий некоторых других крупных корпораций: Telenor в Осло (стр. 22) размещен вокруг внутренней площади с подсвеченными колоннами, а Ericsson в Техасе (стр. 54) вообще расположен в деревне, что побуждает работать на природе, а система открытых дорог увеличивает шансы случайных встреч с коллегами.
Рабочие помещения, созданные по канонам «Академии», объединяет сознательное желание обеспечить работникам умственного труда возможность беспрепятственно обмениваться взаимнообогащающими идеями, – сидят ли они за огромным общим столом, как в проекте Клайва Уилкинсона для рекламного агентства Mother в Лондоне (стр. 50), или используют непредсказуемые пространства в здании нидерландской страховой компании Interpolis (стр. 58). Предоставление каждому отдельному сотруднику большего числа возможностей выбирать, как и где работать, – ключевая тема и проекта калифорнийского агентства Kirshenbaum Bond & Partners West (стр. 16), оборудованного необычными приемными и телефонными будками, обитыми зеленым ковровым материалом, и уютных интерьеров офиса PricewaterhouseCoopers в Бирмингеме (стр. 30).
Реализуя принципы «Академии», некоторые проекты используют величественные монументальные метафоры. Конвейер на новом автомобильном заводе BMW в Лейпциге (стр. 44) проходит через центральное административное здание – его дизайн, разработанный Захой Хадид, символизирует совместное потребление новых знаний рабочими и администрацией завода. Рекламное агентство Sedgwick Rd. в Сиэтле использует реставрацию «архитектурных руин» (стр. 26) как воплощение идеи постоянного повторного использования объектов, что выражает творческий подход к рекламе. Pallotta TeamWorks, компания, занимающаяся сбором средств на благотворительность в Лос-Анджелесе, размещается в офисе, построенном из контейнеров для морских перевозок и растянутых между ними тентов (стр. 36).
Чтобы побудить людей видеть объекты в различных перспективах – это всегдашняя цель традиционных проектов «Академии», – архитекторы отказываются от привычного в последние десятилетия планирования пространства, которое подразумевает максимально экономное размещение всего персонала в общем здании. В центре лондонской штаб-квартиры EMI находится экстравагантный застекленный дворик (стр. 68) – использование метафор и наличие пространств, где можно отдохнуть и расслабиться, превращают офисы, спроектированные по принципам «академии», в места, где люди и приобретают знания, и делятся ими.
«Гильдия»: объединение в группу по профессии
Проекты «Гильдии» представляют новый тип рабочих мест, где люди одной профессии или со сходными профессиональными навыками могут работать вместе. Эта тенденция знаменует собой возвращение к идеям средневековых гильдий ремесленников и торговцев, которые и придумали первые коммерческие здания во многих европейских городах, ставшие предшественниками современных корпоративных штаб-квартир. От Фландрии до Генуи, от Кракова до лондонского Сити гильдии представляли собой объединения торговцев шёлком и бархатом, ювелиров и ткачей, торговцев солью и кожевников. Первый «Дом гильдии ткачей» в Лондоне был построен в 1472 году, а знаменитый «Дом ювелиров» датируется даже 1339 годом.
Промышленная революция привела к роспуску гильдий. В Англии, Италии, Германии и других европейских странах они лишились своих привилегий, когда в девятнадцатом веке было введено понятие «регистрации в качестве корпорации или юридического лица». Однако в постиндустриальное время идея гильдий возрождается. И не только – появляются новые гильдии, что отражает возникновение новых профессий, таких как дипломированные секретари и бухгалтеры, страховщики, эксперт-статистики и инженеры. Только в Англии за последние десятилетия было сформировано не менее 25 новых гильдий.
По традиции средневековые гильдии способствовали регулярному общению коллег по профессии, помогая им устанавливать нужные связи и обмениваться знаниями. При описании рабочих мест в стиле «Гильдия» подчеркнута необходимость воссоздавать и укреплять подобную деятельность. Два проекта – Медиа-центр Би-би-си в Лондоне (стр. 76) и студия Pixar в Эмервилле в Калифорнии (стр. 106) – это полные жизни общие пространства типа атриумов, где профессионалы в разных областях – писатели, актеры, технический персонал и пр. – совместно участвуют в таких творческих процессах, как производство анимационных фильмов или радиовещание.
Два здания парламента – в Финляндии (стр. 82) и в Шотландии (стр. 94) – снабжены новаторскими и удобными помещениями для работы политиков и парламентариев. Ячейки окон с «местами для раздумий» в личных кабинетах депутатов шотландского парламента, выделяющиеся на фасаде здания, придуманного Энрике Мираллесом, в Эдинбурге в буквальном смысле представляют собой выдающуюся деталь.
В трех других проектах – отель и обсерватория ESO в чилийской пустыне Атакама (стр. 100), элегантная реконструкция здания Королевского Общества в Лондоне (стр. 102) и Институт молекулярной клеточной биологии и генетики имени Макса Планка в Дрездене (стр. 110) – расчет былна создание такого сообщества, девизом которого станет «проблема, над которой работают совместно, – это проблема решенная». Основное в этих схемах дизайна – диалог, взаимопонимание и размышления. Что же касается австрийского Future Centre (стр. 86) и бизнес-центра Momentum в Дании (стр. 90), эти проекты можно назвать экспериментальными: здесь профессионалы в определенных областях могут рассчитывать на приход вдохновения. В действительности многие примеры проектов «Гильдии», рассмотренные в данной книге, могут удивить и даже озадачить своей постоянной игрой в смешение частного и общественного.
«Агора»: работа на виду у всех
Рабочее место по принципам «Агоры» интегрировано в городскую жизнь, оно приближает компанию к клиентам и рынку. Эта тенденция знаменует собой возвращение к уважению ценностей гражданского общества и берет начало на древнегреческой рыночной площади. Изначально это место служило исключительно для народных собраний, но постепенно стало использоваться и в других целях и так превратилось в торговый и коммерческий центр города. Агора была частью полиса, раннего города-государства в Древней Греции, на ней также обычно находились укрепленная часть города, или акрополь, и гимназиум. Греческая агора трансформировалась в древнеримский форум, а этот термин в наши дни стал одним из синонимов деловой встречи. Таким образом тема «Агоры» сегодня – это способность работников умственного труда мобильно и эффективно работать на «рыночной площади» поблизости от своих клиентов и поставщиков.
Пребывание «на рынке» все больше становится приметой рабочей жизни двадцать первого века, офисные здания все больше приобретают облик публичных, работа в них возможна благодаря совместному использованию некоторых помещений или пространств с различными функциями.
В нашей книге описана тактика интеграции новых рабочих мест в коммерческие пространства в исторических общественных зданиях. Знаменитое здание паромного причала в Сан-Франциско, построенное в 1898 году, например, в настоящее время арендует юридическая фирма (стр. 116), а в парижской капелле, существующей с семнадцатого века, размещается офис союза архитекторов (стр. 138).
Особая форма использования городской среды – это введение памятников искусства и архитектуры в создающиеся проекты. Динамичный замысел Нормана Фостера для компании Swiss Re в лондонском Сити – здание, известное как «корнишон», – уже стал одним из символов британской столицы (стр. 124). В мюнхенском проекте Re Group (стр. 146) к реконструкции непривлекательного бетонного здания 1970-х годов были привлечены известные художники. Отделанная деревянными жалюзи штаб-квартира дома моды LVMH, разработанная Кенго Кумой, на улице Онэ Омотэсандо в Токио (стр. 136) стремится слиться с усаженной деревьями улицей, а не выделяться на ней.
Информационный центр по трудоустройству Porta22 в Барселоне (стр. 122), мадридский региональный центр документации (стр. 130) и библиотека Academyhills Roppongi в Токио (стр. 152) – все эти проекты были специально разработаны для обмена знаниями. Торговым палатам необходимы служащие, свободно перемещающиеся по городу – как это реализовать, покажет двойная порция современного дизайна из Нидерландов: выдающиеся работы в Эйндховене (стр. 132) и Роттердаме (стр. 142).
Рабочие места в стиле «Агора» могут трансформироваться, их настроение меняется в течение дня, и они, как и город вокруг, остаются «в строю» 24 часа в сутки. Фирма Less Ltd в Гонконге днем выполняет функции офиса, а ночью становится студией танца и йоги; Virgin Atlantic в Йоханнесбурге позволяет VIP-путешественникам работать, расслабляться или развлекаться в зависимости от времени суток или их желания. VIP-зал аэропорта имеет статус привилегированного места, большинство библиотек открыто для всех, офисы в основном предназначены для служебного пользования – разные рабочие пространства в стиле «Агора», описанные в книге, отличает разная степень открытости по отношению к городу.
«Лодж»: проекты, объединяющие жизнь и работу
Проектами в стиле «Лодж» называют новый тип зданий, в которых сочетаются рабочая и частная жизнь, восстановлены связи между домом и офисом, разрушенные индустриализацией. Первыми опытами «Лодж» были дома и частные кабинеты, а также конференц-залы и гостиницы, в которых ярко выражены домашние функции. В сельской местности деловые соглашения всегда заключались за кухонным столом, а с начала девятнадцатого века дела многих банков и судоходных компаний велись в городских домах их владельцев. Только позже, по мере роста населения, живущего за чертой большого города, возникла тенденция ездить на работу в деловые районы, а частные дома потеряли статус центров экономической активности, оставшись местом, которое украшают и куда удаляются, чтобы отдохнуть от работы.
Желание жить и работать в одном помещении в наши дни обусловлено рядом причин. Местные власти хотят привлечь людей обратно в запущенные городские районы и для этого меняют строительную политику, поощряя создание пространств, пригодных как для жизни, так и для работы. Важным фактором стала забота об окружающей среде, на которой не лучшим образом сказываются ежедневные поездки тысяч людей на работу. К росту спроса на подобные помещения привел также и прорыв в развитии беспроводной связи.
Чтобы организовать продуктивную работу в ограниченном пространстве, требуются, например, специально разработанные элементы с двойственными функциями: передвижная мебель в однокомнатной студии в Токио (стр. 166) или меняющая форму стена в манхэттенском домашнем офисе (стр. 176). Жилые комплексы, приспособленные для работы, такие как East Union Lofts в Сиэттле (стр. 158) или Creative Lofts в Хаддерсфилде (стр. 162), более просторны и предлагают стильное современное оформление жилых и рабочих помещений.
Прекрасный пример рабочего пространства, вписанного в новый жилой район на месте доков в Стокгольме – офисное здание Katsan, созданное фирмой White Architects (стр. 172), но чаще рабочие места вписаны в отдельные необычные частные резиденции. В этой книге представлены разнообразные примеры от Орио в Испании (стр. 180) и долины Сонома в Калифорнии (стр. 170), до довольно эксцентричного офиса в вигваме в саду дизайнеров Уэйна и Джерардины Хэмингуей в Лондоне (стр. 182).
Использование новых технологий
Совершенно очевидно, что многие из проектов, описанных в этой книге, невозможно было бы не только осуществить, но и задумать без использования новых технологий. Впервые у работников умственного труда появилось оборудование, не привязывающее их к рабочему столу (калькуляторы, телефоны и компьютеры), а легкое и переносное, обеспечивающее их постоянной связью вне зависимости от того, где они находятся.
Одним из ключевых факторов, стимулировавших перемены, стало, конечно, появление интернета – никогда еще со времени появления первых офисных зданий новые технологии не оказывали на их существование такого разрушительного действия. На 1880-е годы пришлись четыре важнейших изобретения – лифт, пишущая машинка, телефон и электрическая лампочка – это и привело к формированию офиса двадцатого века, такого, каким мы его привыкли видеть: люди за рабочими столами, куда стекается информация.
По большому счету ничего не менялось вплоть до начала 1990-х годов. Мы все еще, фигурально выражаясь, обращались «к столу», а не к человеку, за ним сидящему, выйти из-за стола означало «отсутствовать на работе». Теперь все это не имеет значения. Взрывной рост развития мобильной связи привел к тому, что мы наконец общаемся не со столом, а с человеком. Портативное оборудование отменило необходимость в специальных помещениях с воздушным охлаждением, где некогда размещали ЭВМ. Еще более разрушительноой для привычного ведения дел в офисе оказывается предоставляемая интернетом возможность связи практически с любой точкой на земном шаре.
Благодаря новым технологиям теперь отвергнуты традиционные представления о превосходстве корпорации над личностью, офисного здания и столов в нем – над кафе или домом.
Демографические перемены
Новые проекты, описанные в книге «Место, где мы работаем», подтверждают начало долгожданных перемен в жизни и деятельности работников умственного труда. Питер Друкер и другие ученые доказали, что для последних их знания важнее, чем положение, которое они занимают в своей организации. Они считают себя скорее специалистами в какой-либо области, чем сотрудниками какой-либо компании, и всегда стремятся расширять и углублять свои знания. Следует признать, что негибкие, жестко иерархические отношения просто устарели.
Важную роль стали играть и демографические перемены. Недавно присоединившиеся к когорте работников умственного труда люди – это те, кто уже учился в классах, оснащенных интерактивными досками, те, для кого ноутбук и интернет – сами собой разумеющиеся инструменты работы. Они привыкли работать с постоянно меняющимися данными и информацией и рассчитывают на современные технологии. Другую часть работников умственного труда формирует все возрастающее число людей старшего поколения, которые не собираются уходить на покой. Эта тенденция обусловлена рядом факторов, среди которых и ограниченность пенсионных фондов, и желание менеджмента использовать накопленные за годы работы знания и опыт, и законы, ограничивающие дискриминацию по возрасту и неспособности выполнять работу, и просто старение населения (на территории Европейского Союза каждый второй взрослый человек к 2020 году будет старше 50 лет).
Совершенно очевидно, что для того, чтобы побудить самых ценных высококвалифицированных сотрудников старшего возраста остаться на работе, необходимо создать для них новую, более гибкую и дружелюбную среду, в которой была бы устранена всякая напряженность в отношениях между жизнью и работой.
Вне корпораций
Наше обозрение нового в дизайне офисных помещений затрагивает судьбу корпораций. Более ста лет считалось, что, когда речь идет о работе, подразумевается единовременная совместная работа людей в одном месте. Деятельность большинства компаний представляла собой эффективную модель: наем людей разных профессий, обеспечение подготовки и переподготовки, постоянный пожизненный контракт и щедрая пенсия.
Но правила меняются. Бюджетные ограничения, принятые в корпорациях, привели многих к разочарованию в такой системе, и росту доли тех, кто полагается только на свои силы в обучении и в управлении собственным «человеческим капиталом». Движение вспять к повышению роли профессиональных качеств и квалификации отдельных работников будет все более явно доминировать в мире, в котором исчезнет понятие корпоративной верности, а пожизненная служба в одном месте уйдет в прошлое. Традиционные концепции, касающиеся производственных компаний, сейчас пересматриваются, а вместе с ними меняются и традиции оформления рабочих мест.
В своем бестселлере «Возникновение творческого класса» (2002) Ричард Флорида (Richard Florida) констатирует, что в наши дни ведущие позиции начинают занимать творческие люди, во многом так же, как это было описано в классическом труде Уильяма Уайта (William Whyte) 1956 года «Человек-организатор», когда именно организаторы доминировали во всех сферах жизни. Если человека-организатора сменил человек творческий, то ясно, что дизайн офисных пространств должен учитывать растущую долю людей, работающих по временным контрактам.
Авторы книги «Место, где мы работаем» старались представить серию разнообразных проектов оформления помещений для «труда, требующего знаний». По нашему мнению, только найдя новое равновесие между нередко противоречивыми требованиями семьи, клиентов, коллег по работе и по профессии, работники умственного труда в двадцать первом веке смогут добиться такого же роста производительности труда, какой произошел в сфере ручного труда в двадцатом столетии.
Джереми Майерсон
Филипп Росс
Другие книги серии:
Кафе, бары, рестораны. Лучшие проекты мира
Коммерческие пространства. Новые тенденции
Магазины. Лучшие проекты мира
Новые отели. Лучшие проекты мира
Новые торговые центры. Лучшие проекты мира
Отели. Лучшие проекты мира
Торговые центры. Лучшие проекты мира
